Старинное предание гласит: в 1613 году, во времена «великого Тихвинского осадного сидения», Тихвинский посад и окрестные земли сильно пострадали от нашествия шведов. Ведомо, что монахини Введенского монастыря с царицей-инокиней Дарьей были вынуждены переселиться в Успен-ский монастырь, где с 1611 года им были выделены кельи на случай «сполошного времени», кое и наступило при шведской осаде. Ведомо также и то, что какое-то время старицам пришлось даже скрываться на берегу Царицына озера. Наверное, к этому времени можно отнести возникновение легенды о царицыной щуке.
Было ли или не было – о том теперь пойди-спроси у сосны столетней или ветра, авось, что-то и разберешь в тихом шорохе листвы. Однако среди людей до сих пор памятен сказ о щуренке, пойманном царственной рукой. Утверждают, что мал был малёк рыбины, и оттого отпущен на волю, да не просто отпущен, а с подарком. Мол царица-инокиня Дарья (в миру Анна Алексеевна Колтовская, четвёртая жена государя, Великого князя московского и всея Руси Ивана IV, прозванного Грозным) пожаловала от «сердешной своей доброты и жалости» рыбёшке той кольцо. Да не простое какое колечко, а кольцо «чистого злата» в унцию весом. Кто говорит, что на плавник кольцо щуренку надели, кто-то молвит, что разжали мол колечко, да сквозь жабры рыбёшке продели. Но есть и такие, из знатных рыболовов, которым все повадки рыбы речной и озерной ведомы, как азбука книгочею церковному, так вот, утверждают такие совсем иное – ни на плавник, ни сквозь жабры колечко щуренку не сподобилось. А вот на хвост – вполне вероятно село. После чего был он восвояси отпущен с благословением двойным – как от старицы-инокини, так и от царицы в одном лице.
После победы Руси в той войне над шведами да после подписания Столбовского мира, «поворота» северных земель к Москве, в Тихвинском посаде пошла работа над восстановлением порушенного – обустраивали жилые улицы и Богородичный Успенский монастырь, строили почти «с земли» Введенский, от которого только стены и остались.
Про щуренка к этому времени забыли, однако что-то же шептала ему Дарья, какие-то слова напутствия на гладь озерную ложились да волной расходились…
Сколько годков прошло – неведомо, но случилась история с рыбаками на озере Царицыном аккурат в очередную годовщину, как преставилась в мире о Господе Дарья – в апреле. Лед стоял на озере еще крепкий, вот и сбились мужики ватагой небольшой на забаву – рыбалку зимнюю. Рыбы взяли разной и много – по весне ранней «жор» у неё идет, вот и хватает что ни попадя. И все бы ничего, да попалась им напоследок щука размером с аршин да плюс две пяди. Ох и рады были мужики-рыболовы! Но только тут как вдарит рыбешка хвостом об лед да как блеснет что-то ярко, залихватски на солнышке весеннем, так чуть и не ослепли все! Глядь – у хвоста поперек золотой обруч у щуки блестит. Тут-то кто-то из мужиков и смекнул:
- Да царицына же это рыбина-щука, братцы! Помните, как щуренку на хвост колечко царица надела!
Тут загоготали, заголосили все разом, да невпопад. Ну и брякнул кто-то, мол вот откуда сегодня удача рыбацкая и улов наш богатый, не иначе как царицына щука нам сподобилась помочь. Тут-то вот – ясное дело – легенда жить и пошла. Отпустили мужики щуку с почтением в прорубь, перекрестились – а как иначе? – и пошли с богом, душой легкой и добычей богатой по домам.
С тех пор, говорят, ещё не раз попадалась рыбина рыбкам и на озере, и в речке Тихвинке. И как отпустишь ее обратно, то всегда с удачей будешь не только в делах рыбацких, но и в житейских, простых и домовитых.
Со временем реже стала появляться эта щука. Сперва раз или два в год ее ловили, выпускали с просьбой удачу даровать в делах разных, затем – раз в пять лет. Ну а после и вовсе – десятилетиями ее не видели. Только слухи ходили, что, мол, кто-то где-то – то ли на Тихвинке, то ли в озере Царицыном – видывал в воде спину рыбины огромной, мхом да ряской затянутой, а за спиной долгой – длиной хвост черный ворочается из стороны в сторону. И если упадет верный луч солнца удачный в этот момент на воду, то обязательно у хвоста рыбьего сверкнет золотишко.
Так повелось со времён незапамятных и, может быть, с самого Садко-купца удачливого, что «рыбе златой» считаем мы себя обязанными во многих удачах и находках. Ну а как иначе, ежели от Ладоги Старой варяжской, да и с самого Великого Новгорода, тянутся пути-рукава водные до наших земель вепсских. И по ним к нам шли-плутали рассказы-пересказы о чудесах заморских. Вот и наша щука царицына со временем обернулась в памяти народной и творчестве устном оберегом верным на удачу в делах и помыслах чистых. С этим и пребываем ныне в уверенности твердой – покуда где-то в водах Тихвинки и Царицына озера ходит царицына щука будет все ладно в наших землях.
